Фото © David Lees / Corbis / VCG / Getty Images / Claudia Greco / Reuters / Joel C Ryan / Invision / AP
Он создал мужскую униформу, которая благодаря своей феминизированной форме завоевала популярность у женщин. Сотрудничество с кинозвездами сделало его имя практически синонимом одежды для красной ковровой дорожки.
Джорджио Армани, дизайнер, который не раз, а дважды за свою жизнь переписывал правила моды, скончался в четверг в своем доме в Милане в почтенном возрасте 91 года. О его смерти сообщила его компания Armani Group, которая заявила, что он работал «до последних дней».
Дизайнер и бизнесмен от модной индустрии, Армани сначала стал известен благодаря адаптации традиции классических неаполитанских портных: смягчению внутренней структуры мужского костюма, чтобы подчеркнуть фигуру. Просто удалив плечевые накладки и холщовую подкладку, Армани создал то, что в начале 1980-х годов стало новой мужской униформой, чья непринужденная и почти распутная чувственность вскоре завоевала популярность среди женщин.
Роскошные, занимающие промежуточное положение между скучной одеждой, популярной среди мужчин-руководителей того времени, и строгими юбками-костюмами, которые предпочитали многие профессиональные женщины, дизайны Армани предлагали альтернативную форму делового стиля.
В течение некоторого времени костюм от Armani был стандартной униформой власти, профессиональной броней, выполненной в мрачной цветовой гамме, от которой дизайнер редко отступал.
Джорджио Армани родился 11 июля 1934 года в Пьяченце, городе на реке По, примерно в 70 километрах к югу от Милана. Он был средним из трех детей Марии Раймонди и Уго Армани. Его отец до и во время Второй мировой войны работал клерком в офисах местной фашистской партии.
Кино было первой любовью г-на Армани. Он часто ходил в кино со своим отцом, находя в темном кинозале единственное надежное средство спасения от ужасов жизни в Италии во время войны. В раннем возрасте это было для него чем-то более чем отдаленной абстракцией: когда в 1940 году союзные войска начали совместную бомбардировочную кампанию, обстреливая Италию с севера на юг от Турина до Неаполя, дом его семьи был поражен снарядом.
Хотя семья осталась невредимой, Армани был тяжело ранен вскоре после окончания войны, когда на улице недалеко от его дома взорвалась неразорвавшаяся мина и он загорелся. Ему еще не было 10 лет.
В течение шести недель выздоровления врачи держали глаза мальчика забинтованными. Они удалили его обожженную кожу, пропитывая ее спиртом. «Я внезапно закрыл глаза и не открывал их в течение 20 дней», — сказал г-н Армани в интервью Harper’s Bazaar в 2015 году. «Я мог чувствовать запах цветущих липовых деревьев в садах больницы, но не мог их видеть. Мне было тяжело, потому что они не были уверены, смогу ли я когда-нибудь снова видеть».
В конце концов он выздоровел, и единственным видимым напоминанием об этом происшествии остался шрам на ноге, где обувь обжгла его. В результате этого опыта он позже решил посвятить себя медицине, которую стал считать благородной и бескорыстной профессией.
«Книги Э. Дж. Кронина о сельском враче произвели на меня глубокое впечатление», — написал он в своей автобиографии под простым названием «Джорджио Армани» (2015). «Мне понравилась идея человека, который спасал жизни как пожилых, так и молодых людей».
Получив начальное образование в Liceo Scientifico Respighi в Пьяченце, Армани в конце 1940-х годов переехал с семьей в Милан и после окончания средней школы поступил на медицинский факультет Миланского университета. После короткого и не многообещающего периода обучения он прервал учебу, чтобы поступить на военную службу; благодаря своему медицинскому образованию он был направлен на работу в лазарет. В его начале было мало что указывало на его будущую траекторию.
«Мода не играла никакой роли, по крайней мере, явной, на этом этапе моей жизни», — сказал г-н Армани в своей автобиографии, говоря о своей молодости. «Казалось, что не было и следа той искры вдохновения или священной музы, о которых большинство людей говорят, когда их спрашивают, как они начинали».
Тем не менее, он всегда восхищался модой и вспоминал, как его одноклассники завидовали стильным нарядам, которые его мать шила для него и его братьев и сестер. «Мы выглядели богатыми, хотя были бедными», — сказал человек, который впоследствии накопил состояние, оцениваемое в 11,5 миллиарда долларов, что сделало его одним из самых богатых людей Италии.
В основном, Армани пришел в моду случайно, благодаря временной работе в миланском универмаге La Rinascente в 1957 году. Сначала он был нанят в качестве помощника фотографа и витриниста, но вскоре его повысили до супервайзера по закупкам, ответственного за закупку товаров из Индии, Японии и США.
Его талант стилиста быстро привлек внимание дизайнера мужской одежды Нино Черрути — потомка семьи, занимавшейся текстильным бизнесом, и широко считавшегося воплощением итальянской элегантности. Так в 1964 году, не имея формального образования в области моды, Армани оказался у руля Hitman, линии мужской одежды Черрути.
Он оставался на этой должности до 1970 года, когда, приближаясь к 40 годам, он импульсивно начал карьеру независимого дизайнера. В этом стремлении его поддерживал Серджио Галеотти, архитектурный чертежник, с которым он познакомился в 1960-х годах в La Capannina di Franceschi, легендарной дискотеке в курортном городе Форте-деи-Марми, который вскоре стал его любовником.
«Именно Серджио поверил в меня», — сказал Армани в интервью GQ в 2015 году. «Серджио заставил меня поверить в себя. Он открыл мне глаза на большой мир».
На протяжении своей долгой карьеры Армани уделял особое внимание текстилю. Он также продемонстрировал способность сочетать материалы и текстуры, используя плюшевую шерсть, традиционно ограниченную женской одеждой, для мужских костюмов или обрабатывая кожу как ткань. Первые восторженные отзывы прессы он получил за мягкую кожаную куртку-бомбер, которую он разработал и продемонстрировал на показе Sala Bianca во Флоренции в 1974 году.
Используя в качестве стартового капитала выручку от продажи своего Volkswagen Beetle, Армани и Галеотти основали в 1975 году собственную компанию и бренд. Вскоре после этого дизайнер представил свою знаменитую куртку без подкладки, дизайн которой ознаменовал окончательный отход от традиционной мужской деловой одежды. Затем он представил женскую версию, сексуальный, но сдержанный стиль которой был приятным контрастом как с скучными наборами, доступными в то время для женщин-руководителей, так и с пышными нарядами, представленными на многих подиумах в эпоху пышных юбок и головокружительных излишеств.
Карьера Армани развивалась так быстро, что уже в 1982 году он появился на обложке журнала Time. Он стал первым модельером, удостоенным такой чести после Кристиана Диора четыре десятилетия назад.
Модная пресса, которая рано приняла и мифологизировала Армани, сначала была привлечена им как его кинематографической внешностью — пронзительными голубыми глазами, загаром и атлетическим телосложением, которое он с удовольствием демонстрировал даже в 80 лет, — так и его уверенной, но аскетичной аурой в то время, когда модные дизайнеры начали появляться как самостоятельные знаменитости поп-культуры. В итальянских СМИ его прозвали «королем Джорджио».
В конце концов, модная тусовка отошла от стиля, который критики иногда высмеивали как повторяющийся и несовременный. Однако, если это и беспокоило Армани, он никогда не показывал этого, возможно, потому что колоссальные рекламные бюджеты, выделяемые его семейной компанией (которая в 2023 году заработала $2,65 миллиарда долларов), практически гарантировали, что его работы будут получать щедрые и в основном благоговейные отзывы в прессе. Как оказалось, его невозмутимая уверенность в себе оправдалась, когда в последние годы мода вернулась к стилю 1980-х годов, и Армани вновь был провозглашен пророком стиля.
Несмотря на то что Армани не стеснялся камер, он считал себя не столько исполнителем в том, что он однажды назвал «фильмом жизни», сколько его духом. И кино, как он заявил в 20-минутном документальном фильме о нем самом «Сделано в Милане» (1990), снятом Мартином Скорсезе, всегда было его истинной любовью.
«Я хотел бы быть режиссером», — сказал Армани в фильме. «Эта страсть до сих пор жива в моей крови».
В некотором смысле именно эта страсть к миру кино и к постоянно меняющемуся списку генетически одаренных людей привела к тому, что обычно считается самым долговечным вкладом Армани в свою область и его вторым переосмыслением канонов моды. Раньше и, возможно, лучше, чем кто-либо другой в индустрии, он связал себя с кинозвездами и их предполагаемым гламуром, в результате чего его имя стало практически синонимом одежды для красной ковровой дорожки.
К настоящему времени симбиоз знаменитостей и моды настолько укоренился, что немногие удивляются, видя звезд, выступающих в качестве гламурных и хорошо оплачиваемых рекламных щитов для дизайнеров. Но Армани был одним из первых, кто начал завоевывать их расположение, пойдя настолько далеко, что создал корпоративный плацдарм в Голливуде, чтобы выявлять и удовлетворять потребности в одежде профессионально выдающихся людей.
«Джорджио начал всю эту практику дарить одежду знаменитостям, публичным личностям», — сказала модель и актриса Лорен Хаттон, которая сыграла роль жены сенатора в фильме «Американский жиголо» (1980), который часто считают фильмом, представившим дизайны Армани широкой публике. «В то время дизайнеры действительно не дарили одежду».
Однако Армани делал это, причем щедро, в результате чего кинозвезды, такие как Мишель Пфайффер, которую он называл своей первой музой, могли появляться на церемониях награждения в одежде, которая повышала их авторитет в зарождающейся сфере моды как массового развлечения.
«Я был одним из первых дизайнеров, которые одевали звезд на экране и за его пределами», — сказал Армани британской газете The Telegraph в 2013 году. «У них не всегда был особый стиль или чувство моды, чтобы понять, что надеть на тот или иной случай. Я помогал им чувствовать себя более уверенно и расслабленно».
Одетая в пудрово-розовый вечерний костюм и атласные перчатки от Армани на церемонии вручения премии «Оскар» в 1992 году, актриса Джоди Фостер, которая до этого никому не казалась образцом моды, не только выиграла «Оскар», но и внезапно попала в международный список самых стильных людей.
В последующие десятилетия Армани заставлял вспыхивать бесчисленные вспышки фотоаппаратов папарацци, когда такие знаменитости, как Гвинет Пэлтроу, Кейт Бланшетт, Софи Лорен, Джулия Робертс, Бейонсе, Леди Гага, Синди Кроуфорд и Гленн Клоуз, появлялись в его роскошных, расшитых бисером и вышитых, типично облегающих вечерних нарядах, а такие мужчины, как Рассел Кроу и Джордж Клуни, наряжались в его безупречные смокинги.
«Армани дал кинозвездам современный образ», — однажды сказала Анна Винтур, до недавнего времени главный редактор Vogue. Более точно, он дал им старомодный образ, напоминающий так называемый Золотой век Голливуда.
Соответственно, именно благодаря кино Армани впервые вошел в массовое сознание как дизайнер, когда критики и зрители были в восторге от сцены, в которой молодой Ричард Гир с обнаженной грудью, играющий роль элитного эскортника, выбирает свой вечерний гардероб из множества чувственных костюмов землистых тонов и вязаных галстуков в нуарной истории Пола Шредера «Американский жиголо».
В этом фильме Гир «удачно продемонстрировал чувственность и естественность моего стиля, а также новое отношение между одеждой и телом, которое она представляет», — сказал Армани в интервью The Telegraph в 2013 году.
«Отчасти благодаря этому фильму мой бренд быстро стал известен», — добавил он, несмотря на продолжающиеся споры о том, действительно ли Гир носил на экране одежду этого дизайнера.
Дизайны г-на Армани можно было увидеть как на экране, так и за его пределами: их носили такие звезды, как Шон Коннери и Роберт Де Ниро в фильме «Неприкасаемые» (1987); Кристиан Бэйл и Майкл Китон в разных частях франшизы «Бэтмен»; Леонардо ДиКаприо в фильме «Волк с Уолл-стрит» (2013); и Дон Джонсон в популярном полицейском сериале 1980-х годов «Майами Вайс», в котором бледно-бежевый пиджак Armani, надетый поверх футболки, создал еще один новый образец повседневной одежды.
Однако даже тогда у него были недоброжелатели.
В середине 80-х некоторые публицисты считали, что он создал новую униформу, которая была настолько единообразной, что все, что выглядело просто модным, казалось мимолетным и одноразовым».
Размышляя о своей ностальгической натуре в «Made in Milan», г-н Армани сказал:
«Я люблю прошлое, но стараюсь не быть его жертвой».
В начале этого века он давал своим показам ностальгические названия, такие как «Эхо Армани», и выводил на подиум мягко скроенную мужскую одежду, чья безошибочная гомоэротическая нагрузка, казалось, была утрачена в более раннее время. Однако, если его эстетика иногда давала сбой, его деловая хватка никогда не подводила. На момент его смерти империя Armani стала узнаваемым во всем мире брендом и представительствами в большинстве крупных городов по всему миру.
«Я выбрал работу как свой образ жизни», — сказал Армани Скорсезе.
До самого конца г-н Армани оставался решительно сдержанным в отношении своего преемника.
«Позже будет много времени для других», — сказал он GQ. «Пока я здесь, я остаюсь боссом».