Фото: x.com/directklad/
О молодых рокерах
Молодые рок-музыканты идут по следам моего поколения — в кочегары, сторожа. У меня очень много друзей среди музыкантов, и они работают электриками, строителями, каменщиками, дворниками. Все то же самое, что и было. Днем работают, ночью репетируют. Это все уже вернулось. Молодые музыканты приходят ко мне каждый день. Они едут в Питер за духом, низким, стулным небом, метафизикой, какой-то художественной тонкостью, которая есть в Питере. В Москву едут за славой и деньгами. Недавно приехала группа из Сибири. Все ребята работают на стройке. Вечерами играют. Это нормально. История рифмуется.
О коллегах
Некоторые коллеги избрали принципиально другой путь — поближе к власти. Человек слаб. И я, наверное, слаб в чём-то. В последнее время я перестал судить своих коллег. Я понимаю человеческую слабость, за десять-двадцать лет навоевался: рок-клуб, период нищеты, и вдруг какие-то деньги появились. У певца сразу наладилась жизнь, и — опять идти на баррикады? Сколько можно? Скорее всего, есть усталость, погасшие свечи внутри. У многих есть желание жить спокойно, просто делать своё дело, искать какие-то нюансы в музыке, форме, стихах и не заниматься ничем гражданским. Они говорят, что оппозиция ничем не лучше правительства, правительство не лучше оппозиции. Что надо жить, кормить детей и закончить свои дни на Майорке с удочкой лучше, чем в Магадане с кайлом.
О наградах
Любая награда — диалог. Принимая её, ты соглашаешься с порядочностью, честностью и не меркантильностью дающих. Когда я узнал, что меня желают поощрить какими кайфами к моему юбилею российская власть, а разными способами дал ей понять, что награда не найдет героя, потому что я не одобряю политику нашего правительства. Песня «Не стреляй!» написана в 1980 году, причем слова первого куплета мне помог сочинить мой друг, художник, Саша Спиридонов. Когда я хотел поставить его имя под авторством — наотрез отказался. Она была написана под утро, после ночного разговора с моим другом детства, младшим лейтенантом артиллерии В. Табиным. Он привез гробы из Афгана. И всю ночь мне рассказывал, что там на самом деле творится. Впоследствии, побывавши по горячим точкам, абсолютно раненной злом и ненавистью войны, я, мне кажется, вышел на другой уровень понимания этой старой песни. И сейчас она стала мне гораздо дороже.
О попсе
— Я не ругаю попсу. Я все вижу глобальнее. Из-за попсы нивелируется зритель, это чувствуется даже на наших концертах. Он очень изменился благодаря обработке попсой. Стал ходить на концерты не за мыслями, не за душевными переживаниями, а за удовольствием. Попса — это дурацкие спектакли, глупое кино, пафосные политики. Попса гораздо глобальнее, чем может показаться. Гораздо продуктивнее доказывать обратное своим искусством, своим сердцем. Два года провел в работе на студии — над альбомом, звуком. Я точно знаю, что нам нужно выдать. У шахтеров есть такое выражение «на-гора». Вот и мы должны выдать «на-гора» хороший уголек, который будет гореть в топках и кормить сердца наших граждан. Конечно, тех, кто желает.
О религии
Папа и мама состояли в коммунистической партии. Хотя сейчас и папа, и мама — верующие. Вспомнили со временем, что они — крещеные. Это, конечно, хорошо. А как я пришел в храм? Как и многие сегодня туда попадают, благодаря личной трагедии. Это было давно. В храм я пришел где-то году в 1992. Когда у меня стряслась беда, я понял, что все потеряло смысл. А когда все теряет смысл, то ты понимаешь, что если нет Бога, то уже жить вообще незачем! Вот так я пришел к Богу. Еще не церковный, мои собственные размышления и прекрасные люди, которые были рядом. Люблю спокойные беседы с ними. Все-таки я — очкарик! Не может рок-музыка быть чужда православию. Я знаю молодых батюшек, которые при храмах организовывают музыкальные клубы, и там трудная молодежь занимается творчеством. Что ты вбиваешь в искусство, таким оно и становится. Если ты одержим бесами, они будут кричать в каждом твоем куплете. Если ты продираешься сквозь грязь жизни к свету, это тоже отражается в твоем творчестве.
О репутации
Сейчас еще такая среда. Постоянная реклама общества потребления, какого-то материального счастья на земле. Это несется из всех радио-ртов. Такая мощная массированная агитка общества потребления провоцирует конформистские вещи, которые происходят не только с музыкантами. Посмотрите на режиссеров театров, дирижеров крупных оркестров. Они все аплодируют власти. Потому что сидят на бюджете. Эта часть нашей культуры шла богемы, которая начинала очень хорошо, духовно и революционно. Сейчас у них у всех большой бизнес.
О власти
С властью никаких дел не имею. И она со мной тоже. Единственная эротическая связь с ней — это наши налоги.
О своей группе
В «ДДТ» — не просто музыканты. И те, кто ушел, и те, кто остался. Смею Вас уверить, каждый из них — личность, каждый имеет свою, особенную, виртуальную реальность. Дядя Миша (Михаил Чернов), Костя Шумайлов, Алексей Федичев, Борисов Паша, Игорь Доценко, Васильев Иван, Александр Бровко — ребята, которые есть плоть группы сейчас, музыканты очень высокого уровня. Может быть, впервые за историю «ДДТ» мы способны решать почти любые музыкальные задачи. В «ДДТ» работают и живут Александр Тимошенко, Александр Бровко, Юрий Федоров, Игорь Тихомиров, Владимир Дворник, Вячеслав Ортиков — вся наша семья. Ребята не любят публичности, потому оратором приходится быть мне. И где Вы найдете коллектив профессионалов, зачастую играющих в год больше бесплатных концертов, чем платных, работающих за идею, хотя у всех есть семьи?