Судебный психиатр Франк Урбаниок, посвятивший десятилетия изучению мотиваций и моделей поведения преступников, решил вмешаться в одну из самых чувствительных тем современного общества — связь между миграцией и насильственной преступностью.
Его новая книга «Тёмные стороны миграции» уже вызывает жаркие споры. Опираясь на статистику и многолетнюю криминалистическую практику, учёный поднимает вопрос, который, по его мнению, слишком долго замалчивался.
До 2018 года Урбаниок возглавлял психиатрическую и психологическую службу кантона Цюрих, а сегодня является почётным профессором в университетах Цюриха и Констанца. Его исследования основаны на официальной полицейской статистике Германии, Австрии и Швейцарии. И эти данные, по словам эксперта, говорят о тревожной диспропорции.
Так, уровень подозреваемости в тяжёлых преступлениях (таких как сексуальные преступления, грабежи, телесные повреждения) среди мигрантов из отдельных стран существенно выше, чем среди коренного населения. Например, выходцы из Афганистана, согласно официальным данным, на 974% (!) чаще подозреваются в сексуальных преступлениях и на 723% — в тяжёлых телесных повреждениях; сирийцы — на 667% и 517% соответственно; алжирцы демонстрируют особенно высокие показатели — 3443% (!) в категории тяжких телесных повреждений.
«Конечно, немцы тоже совершают преступления, — подчёркивает Урбаниок. — Но закрывать глаза на явную диспропорцию — значит терять доверие общества и оставлять поле для экстремистов».
По мнению психиатра, одними только социальными причинами — бедностью, низким уровнем образования или маргинализацией — объяснить такие цифры нельзя. Он убеждён: в ряде культур насилие глубоко укоренено в модели мужественности, понятиях о чести и власти. Эти установки передаются по наследству, даже если дети уже родились в Европе.
В интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung он поясняет: «Мы видим, как даже молодые люди, выросшие в Швейцарии или Германии, продолжают жить по патриархальным установкам, где мужчина — это тот, кто доминирует. Насилие там — средство контроля и символ силы».
Профессиональный опыт Урбаниока подтверждает, что мировоззрение, допускающее или оправдывающее насилие, часто формируется задолго до преступления. В сочетании с личными чертами — импульсивностью, недостаточной эмпатией или диссоциальностью — это создаёт опасный «коктейль».
Он приводит реальные случаи из практики. Например, в Швейцарии девушку пришлось включить в программу защиты свидетелей после того, как её собственная семья решила наказать её за отношения с местным мужчиной.
В другом случае уважаемый в обществе мужчина заказал убийство жены, решившей уйти от него — в соответствии с нормами албанского обычного права.
Урбаниок выступает за честный и прагматичный подход к миграционной политике. Он подчеркивает, что интеграция — это не только помощь, но и требования. Приезжающие должны более ответственно подходить к вопросам изучения языка, чётко знать правила поведения, осознавать угрозу санкций за их нарушение, вплоть до лишения гражданства для особо тяжких преступников с двойным подданством.
Франк Урбаниок не боится критики. Он признаёт, что его обвиняют в подыгрывании правым. Но отвечает: «Если мы не проведём открытую, основанную на фактах дискуссию, мы рискуем потерять не только доверие граждан, но и сам социальный мир». По его мнению, общество обязано осмыслить и признать риски, чтобы не допустить радикализации и сохранить демократические основы.
Миграция, уверен он, остаётся шансом для общества. Но только тогда, когда не боятся говорить правду и действовать последовательно.