Основной закон Федеративной Республики Германия вступил в силу 23 мая 1949 года. Разработчики государствообразующего документа из оккупационных сил союзников предполагали что данный аналог Конституции позволит Германии застраховаться от прихода к власти в стране любых радикальных сил. Но отвечает ли Grundgesetz, которому на днях исполнилось 75 лет, духу времени?
Разрабатывая Основной закон, его авторы учитывали печальный опыт Веймарской республики, разрушенной изнутри: действительно, после череды кризисов нацисты пришли к власти в стране вполне демократическим путем (лишь после официального вступления Гитлера на пост канцлера начался демонтаж немецкой демократической системы). Веймарская республика не была к этому готова: ее Конституция имела три фундаментальных изъяна: статьи 25, 48 и 53.
Статья 25 гласила: «Рейхспрезидент может распустить рейхстаг». В период с 1930 по 1932 год рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург делал это трижды. Это было выгодно, в частности, НСДАП, которая получила 33,1% голосов на выборах 1932 года, от избирателей, реально уставших от цирка с выборами и перевыборами.
Статья 48 гласила: «Рейхспрезидент может (…) принимать меры, необходимые для восстановления общественной безопасности и порядка». Эти полномочия были сформулированы крайне расплывчато и могли быть использованы чрезвычайно широко. Рейхспрезидент мог полностью или частично отменить основные конституционные права граждан, что чрезвычайно сильно ослабляло парламент и лишало его авторитета в глазах избирателей.
Статья 53 гласила: «Рейхсканцлер (…) назначается рейхспрезидентом». Для этого даже не требовалось парламентского большинства. Таким образом, назначение Адольфа Гитлера рейхсканцлером 30 января 1933 года фактически означало конец Веймарской республики.
Поэтому при разработке документа было принято решение сосредоточиться на создании прочного демократического базового порядка, чтобы любой ценой предотвратить авторитарные режимы в будущем. Парламентский совет, разработавший проект Основного закона, сделал соответствующие выводы из этих и других недостатков Веймарской Конституции.
На момент вступления в силу Основной закон не содержал так называемой чрезвычайной оговорки, которая позволила бы правительству ограничивать некоторые основные права в исключительных ситуациях, таких как войны, стихийные бедствия или серьезные экономические кризисы. Только в 1968 году после длительной политической борьбы такое положение было включено в Основной закон в виде статей 115a-115l.
По сей день они регулируют случаи национальной обороны (вооруженное нападение на Германию), внешнеполитической напряженности (непосредственная угроза войны) и внутреннего чрезвычайного положения (особо серьезная угроза общественному порядку). Они также определяют, какие далеко идущие меры может принимать федеральное правительство в этих случаях.
Законы о чрезвычайном положении до сих пор вызывают споры, но ни разу не применялись. Их введение в действие оговаривается строгими условиями и тщательно проверяется как парламентом, так и Федеральным конституционным судом.
С другой стороны, такие элементы как статья 79 (3) (о “неизменных положениях”) является неотъемлемой частью Основного закона. Она гласит, что недопустимы поправки, затрагивающие деление Федерации на федеральные земли, основополагающее участие федеральных земель в законодательном процессе или принципы, изложенные в статьях 1 и 20. Это положение не позволяет затрагивать эти основополагающие конституционные принципы, даже если бы за них высказалось парламентское большинство.
За исключением принципов, защищаемых оговоркой о “неизменных положениях”, в Основной закон могут быть внесены поправки в соответствии со статьями 79(1) и (2), но только если за них проголосуют две трети членов Бундестага и две трети Бундесрата. Поэтому быстрые или фундаментальные изменения крайне сложно осуществить.
Еще один важный принцип — конституционная юрисдикция. Федеральный конституционный суд играет роль арбитра. Он должен следить за тем, чтобы все решения, принимаемые игроками (законы), соответствовали основным правилам игры (конституции). Если это не так, суд может вмешаться и признать закон недействительным. Он также уполномочен запрещать партии, нарушающие основной порядок свободной демократии.
И все же тот факт, что Конституционный суд является арбитром Основного закона, также является самой большой слабостью немецкой Конституции. В настоящее время ряд положений о суде может быть изменен простым большинством голосов в Бундестаге. Как в Польше, так и в США независимость и беспристрастность верховных судов были подорваны подобным образом: слишком часто политические партии “продвигали” на пост судей своих кандидатов с политическими целями для решения конъюнктурных задач.
После того как Федеральный конституционный суд будет парализован, останется преодолеть лишь несколько препятствий, чтобы изменить конституционный порядок простым парламентским большинством. Такие законы, как Федеральный закон о выборах, Закон о политических партиях или регламент Бундестага, могут быть изменены простым большинством голосов.
Это позволит парламентскому большинству контролировать избирательную систему, финансирование партий и права оппозиции. Такой контроль может быть использован для ослабления или разделения политических соперников, подобно тому, как это произошло в таких странах, как Польша и Венгрия.
Поэтому правительство и оппозиция хотят лучше защитить Федеральный конституционный суд от возможных попыток лишить его власти, особенно со стороны крайних партий, и уже представлен первоначальный законопроект. Согласно ему, соответствующие положения должны быть включены в Основной закон.
В Берлине граждане смогут пообщаться с федеральным канцлером Олафом Шольцем и многими федеральными министрами. В воскресенье в завершение торжеств состоится большой концерт с участием таких немецких звезд, как певица Лена Мейер-Ландрут и хип-хоп группа Die Fantastischen Vier. Текст Основного закона был провозглашен председателем Парламентского совета Конрадом Аденауэром 23 мая 1949 года.
Foto: https://www.bmi.bund.de/
