Футболист «Меппена» Вилли Евсеев рассказал о своей травме, карьере и поделился впечатлениями о чемпионате мира по футболу в интервью корреспонденту «Берлинского Телеграфа» Андрею Андрееву.
Вилли Евсеев не понаслышке знает о сложностях немецких лиг, футболист успел поиграть с Кевином де Брюйне, Марио Гетце, Иваном Перешичем и Марком тер Штегеном. Немецкий футболист родился в Казахстане, но почти всю свою жизнь провел в Германии, где покорял футбольные вершины. В январе Евсеев получил тяжелую травму, от которой не оправился до сих пор. В интервью «Берлинскому Телеграфу» футболист рассказал, как проходит его восстановление, почему так и не заиграл за сборную Казахстана и кем видит себя после завершения игровой карьеры.
— Вилли, расскажи о своем восстановление. Как ты себя чувствуешь?
— Реабилитация проходит хорошо, но процесс восстановления достаточно длительный. Травму я получил в январе, порвал ахиллово сухожилие, шаг за шагом восстанавливаюсь.
— Это самая тяжелая травма за всю твою карьеру?
— Да, 100%, это, безусловно, самая тяжелая травма и требует много сил для восстановления.
— Как «Меппен» отреагировал на твою травму?
— Нужно сказать, что клуб поддержал меня. «Меппен» — небольшой семейный клуб, они спрашивали, чем могут помочь: врачи, реабилитация. Я очень благодарен «Меппену» за помощь.
— Что говорят врачи: когда ты сможешь вернуться на поле?
— Сложно сказать. Я получил травму на тренировке: игрок шипами разрезал мне ахилл, поэтому процесс восстановления идет иначе, не так, как если бы я порвал сухожилие.
— Наказали игрока за то, что он тебя травмировал?
— Это футбол. Первое время я, конечно, злился на него, но потом понял, что держать в себе обиду неправильно и отпустил ситуацию.
— Если посмотреть на твои травмы, то они все «рабочие», полученные в борьбе. Можно сказать, что ты игрок с характером, который борется до конца?
— Я думаю, позиция влияет на травмы. Игроки на центральной позиции традиционно много борются, из-за этого вероятность получить травму всегда выше.
— Всего у тебя в карьере было ключевых 3-4 травмы, из-за которых ты пропустил много, то есть нельзя сказать, что ты травматичный игрок.
— Да, но, знаешь, даже если ты выбываешь на 4-5 недель — это тоже неудачно. Например, ты только форму набираешь, только тренер на тебя начинает рассчитывать, а ты — бам — то мышцу потянул, то руку сломал. Такие маленькие травмы очень влияют на карьеру.
— Вернемся немного к твоему детству. Ты родился в Казахстане, как в итоге оказался в Германии?
— Да, я родился в Темиртау, но потом началась «волна», когда «русские немцы» возвращались в Германию, моя бабушка с немецкими корнями, поэтому мы переехали.
— Правда, что ты мог перейти в «Кайрат»?
— Да, я был даже на сборах. Много факторов повлияло на ситуацию. Тогда я играл за «Нюрнберг», у меня было мало игрового опыта. На сборах мы сыграли пару игр, может, я тренеру не понравился, может, он сделал ставку на другого игрока. Сейчас я понимаю, что уровень «Кайрата» был не выше моего, но в футболе не только твоя игра имеет значение.
— Были предложения играть за сборную Казахстана?
— Когда я играл за «Вольфсбург» в Бундеслиге, мне поступило такое предложение.
— Ты рассматривал такой вариант?
— Конечно, рассматривал, но, я думаю, многие люди меня поймут: когда ты начинаешь играть в Бундеслиге, естественно, ты хочешь немного подождать, возможно, появятся другие предложения. Однако никаких предложений не поступило, в итоге за Казахстан я так и не сыграл.
— С тобой связывались напрямую? Возможно, звонили?
— Официальное предложение было, да, я получил соответствующую бумагу с предложением.
— Жалеешь, что не сыграл за сборную Казахстана? Сейчас команда смотрится хорошо.
— Конечно. Сегодня я думаю, что классно было бы сыграть за Казахстан, за Родину, где родился. Это такой опыт!
— Расскажи немного подробнее о периоде, когда ты играл в Австрии за «Виннер».
— Это была аренда. Я тогда играл за «Ганновер», но в команде у меня заиграть не получилось. Мне было 19 лет и меня отдали в аренду в Австрию. Это был мой первый такой опыт: поехал в другую страну один, без родителей. «Виннер» тогда тренировал опытный Петер Штегер, который не так давно был в дортмундской «Боруссии». У меня там все сложилось неплохо, но потом я снова вернулся в Бундеслигу и это было тяжело, уровни чемпионатов не сравнить, потому что в Австрии ты не так в фокусе, как в Германии, но для опыта это было очень полезно.
— Лучшее время в твоей карьере на данный момент — это игра за «Вольфсбург», как думаешь?
— Да, это лучший период: у меня там была игровая практика, я отдал несколько результативных передач. Именно в «Вольфсбурге» я понял, что если ты играешь вместе с качественными игроками, то они и тебя делают лучше. Игра мне нравилась — техничная, в пас, мне это все подходило, я мог неплохо развиваться там.
— Почему тогда не остался в «Вольфсбурге»?
— Мне хотелось больше играть. Ясно было, что клуб в то время был на другом уровне, они бы подбирали игроков на мою позицию, из-за этого мне было бы непросто получать игровое время. Для меня важно было играть, поэтому я не подписал новый контракт, а ушел в «Нюрнберг».
— Ключевую роль в твоем переходе в «Нюрнберг» сыграл Вербек, который на тот момент тренировал команду?
— Мы встретились с Вербеком зимой, тогда «Нюрнберг» играл в первой Бундеслиге, но они находились внизу турнирной таблицы и было неясно: останутся они в первой лиге или нет. «Вольфсбург» ждал от меня ответ, «Нюрнберг» — тоже. После разговора со спортивным директором клуба и с Вербеком я посчитал, что условия мне больше нравятся в «Нюрнберге», но в мае команда вылетела во вторую лигу и все сложилось по-другому.
— По твоим словам, Вербек, как и «Нюрнберг», хорошо работает с молодежью и именно это тебя привлекло.
— Да, это так. Он еще и голландец, мне его футбол нравился. Я считал, что его игра мне подходит, но в итоге Вербека уволили, мы с ним так и не поработали вместе.
— Пришлось доказывать все заново новому тренеру?
— Пришел новый тренер, да, было несколько моментов, где я, может, не заиграл, но в подобных клубах все происходит очень быстро: 1-2 игры провел на низком уровне — и сразу скатываешься. Если за полгода ты себя не проявил, то такие клубы, как «Нюрнберг», где есть свои традиции, покупают нового игрока или прощаются с тобой.
— Если говорить о традициях, то в Германии независимо от уровня лиги, болельщики всегда поддерживают свою любимую команду. Расскажи, в чем особенность болельщиков «Меппена».
— У нас в Меппене живет около 35 тысяч людей, в среднем 8 тысяч приходят на стадион, иногда 10, даже на выезд, например, на юг, в Мюнхен, с нами около тысячи человек едут. Это показывает, как люди уважают и любят этот клуб.
— Одно из самых популярных видео с тобой — это игра «Меппена» с «Сарбрюкеном», ты тогда под занавес матча сравнял счет, и стадион просто взрывается от эйфории.
— Да, там хорошо видно, как много болельщиков на стадионе, в той игре 8-9 тысяч пришло.
— Высокий уровень инфраструктуры влияет на это?
— Думаю, да. В других странах нет понимания, что играть в третьей лиге Германии — это не так просто. Тут все прошли школы футбольные и уровень серьезный.
— Ты провел больше всего игр именно в третьей лиге. Говорят, что из второй и третьей лиги пробиться в первую — очень сложно, намного сложнее, чем играть в ней. Это правда?
— Как по мне, да. Если ты техничный, любишь в пас играть, то тебе, конечно, в первой лиге будет комфортно. Футболисты там думают больше и играют аккуратнее, они на тебя не нападают. Во второй и третьей лиге не до техники, там борьба, надо быть лучше готовым физически.
— Твой контракт с «Меппеном» истекает в следующем году. Были связи с клубом на счет нового контракта?
— У нас сейчас непростая ситуация, потому что мы внизу турнирной таблицы и неясно, в какой лиге мы будем в следующем сезоне. Я думаю, если руководство «Меппена» увидит, что мое здоровье позволит мне играть, то продлить контракт не будет проблемой.
— Были ли у тебя предложения из других европейских клубов, кроме «Виннера»?
— У меня были предложения, не знаю, можно о них говорить или нет сейчас, но было хорошее предложение из России.
— Что за клуб был, можешь сказать?
— Не могу сказать, но это было после «Вольфсбурга», когда я уже дал согласие на переход в «Нюрнберг». Но за 3 дня до подписания контракта мне позвонил представитель клуба из России, они хотели подписать меня. Все было спонтанно, я не готов был менять решение и перешел в «Нюрнберг».
— Если вернуться в юношеское время, то ты выступал за молодежные сборные Германии до 17 и 18 лет. Какие эмоции ты испытал?
— Сначала это, конечно, повод для гордости, но потом эта ситуация на тебя начинает давить. Ты осознаешь, что кто-то из тренеров постоянно за тобой следит, ты всегда должен доказывать им, что не просто так попал в сборную.
— Совсем недавно закончился чемпионат мира. Ты, очевидно, болел за Германию?
— Изначально да, но потом я увидел, что у Германии фокус был не на футболе. После второй игры аргентинцев, они мне понравились, и я начал за них болеть. Их эмоции и болельщики зажгли во мне этот огонь, я увидел, что футбол может быть красивым.
— У Аргентины все было, как по сценарию: Месси стал чемпионом мира.
— Еще и финал этот, такой драматичный! Я считаю, что хороший был чемпионат.
— Из твоих бывших партнеров на этом чемпионате был Кевин де Брюйне, с которым ты играл вместе за «Вольфсбург». С кем еще из именитых футболистов ты играл?
— Перешич, Гетце, Тер Штеген. В Германии футболисты 1992 года рождения вообще сильные, многого добились.
— Из тех, с кем тебе доводилось играть, кто самый сильный?
— Я думаю, де Брюйне. Еще в «Вольфсбурге» было заметно, что человек высшего класса с тобой на поле. Как он бьет, какие пасы раздает, его видение поля — сразу было видно, что это особенный игрок.
— Пока ты сосредоточен на карьере футболиста, а о том, что будешь делать потом, подумаешь после того, как повесишь бутсы на гвоздь?
— Все равно о будущем думаешь, стараешься быть со многими людьми в контакте. Слушаешь, интересуешься другими вещами, потому что здоровье одно, если оно не позволяет играть, то надо заканчивать.
— Как ты себя чувствуешь: готов играть еще лет 5?
— Я хочу играть, я все делаю для того, чтобы играть, но свое тело не обмануть. Тем более, травма у меня непростая и надо смотреть, как будет развиваться ситуация.
— Думал о том, чем займешься в будущем?
— Сейчас я учусь, вижу себя в менеджменте. Я знаю русский и английский языки, так что в будущем смогу работать в русскоязычных и англоговорящих странах.
— Будешь получать тренерскую лицензию?
— Я ее получу, но не буду делать лицензию, которая дает право тренировать профессионалов в первой лиге.